Для нашего брата рыболова-любителя практически любой водоем в контексте закона – это тайга. А прокурор в контексте «тайги» – если не медведь, то пара вынырнувших из кустов мордоворотов в мундирах секьюрити.
— А ну, пошел отсюда, — говорят они любителю-рыболову, — здесь частная территория.
На детский лепет что-то там про Водный кодекс, который исключает какие-либо частные территории вдоль берегов природных водоёмов, следует «угроза действием», а зачастую и непосредственное изгнание взашей. Откуда же взялась эта напасть: ещё недавно наши реки и озера были общенародными, а сегодня вдруг обрели конкретных «хозяев»?
Зачем и почему разбазарили отечественные водоемы
Вряд ли в начале двухтысячных, когда принимался закон «О рыболовстве и сохранении водных биологических ресурсов», его авторы из профильных правительственных ведомств досконально спрогнозировали последствия одной из новаций этого документа. А ведь она учреждала совершенно неведомый на наших водных просторах институт — рыбопромысловые участки (РПУ). В переводе на более понятный язык это значило, что всяк разворотливый мог взять в аренду понравившуюся акваторию (или её часть) практически любого отечественного водоёма, а заодно (внимание!) и его прибрежную территорию.
Года через два, когда стало понятно, что что-то пошло не так, законодатели удалили из нормативного акта «прибрежную территорию», закрепив за РПУ только «воду». Но было уже поздно.
Если теперь посмотреть на карту России, вооружившись перечнем РПУ, который утверждается в каждом регионе местным чиновничеством, от обилия «прихватизованных» берегов зарябит в глазах. Водные глади розданы направо и налево — где десятками, а где и сотнями гектаров. Береговые линии «частных территорий» исчисляются тысячами километров – по рекам, озерам и водохранилищам.
По данным Владимира Кашина, главы думского комитета по природным ресурсам, природопользованию и экологии только в Костромской губернии под рыбопромысловые участки попало 64 процента водоемов. В Пензенской – 75 процентов. В Татарстане облюбовавших водные глади оказалось столько, что, в конце концов, взбунтовалось население.
Не остались в стороне, понятное дело, и столичные предприниматели, отхватив в Московской области, не очень богатой на водоёмы, целые водохранилища. В ныне печально известном Красногорском районе под раздачу угодила даже Москва-река.
Дошло до того, что сегодня, собираясь порыбачить на том или ином водоёме, считавшемся общедоступным, нужно трижды навести справки – не стал ли он в одночасье чьей-то, де-факто, частной собственностью и не придется ли оттуда сматывать удочки, едва их расчехлив?
Рыба плавает везде
Всё начиналось, как водится, с благих намерений – Росрыболовства, придумавшего РПУ, и вторившему ему Минсельхоза. Ежегодно в России, говорят в этих ведомствах, вылавливается до 100 тысяч тонн рыбы – как промысловым, так и любительским способом. Как-то же нужно пополнять не бесконечные «биологические ресурсы». Выбор пал на предприимчивых граждан и юридических лиц, которым при раздаче рек и озер вменялось в обязанность восстанавливать рыбные запасы, что-то оставляя и для себя
.
Нынче итоги этих благих намерений не замечают разве что их авторы — отцы-основатели идеи РПУ. Рыбы в наших водоёмах больше не стало. На прилавках её и вовсе нет, если иметь в виду исконных обитателей российских вод. Оно и понятно: у новоявленного арендатора есть, прежде всего, свой интерес. Зарыблять участок реки или озера – удовольствие дорогое, тем более что с этого удовольствия не получишь ни шиша. «Дикая» рыба, ведь, не спрашивает, где ей плавать, чтобы однажды её извлечь, пересчитать по головам и выложить на прилавок. Это вам не карп из рыбхоза или толстолобик, выращенный в садках. Поди-ка разведи в «неволе» речных аборигенов, скажем, средней полосы – окуня, судака, щуку, леща или налима, если уж говорить о поддающемся учету рыбоводстве. Так каким же образом должны были пополняться «биологические ресурсы» наших рек и озер, при том, что эффективность «зарыбления» оценкам не поддается, а сколь-нибудь действенного контроля за этими процедурами нет?
Ответ на этот вопрос несложно найти в метаморфозах самих РПУ, точнее – в характеристике их деятельности. Товарным рыбоводством нынче занимаются единицы из тысяч «приватизаторов», да и к восполнению «биологических ресурсов» их труд имеет слабое отношение. Остальные РПУ переквалифицировались на «оказание услуг по спортивному и любительскому рыболовству» — благо, закон разрешил. Ведь это уж точно живые деньги, тем более что плату за «посидеть с удочкой на берегу» можно назначать с потолка.
Наличие в первоначальном варианте закона пресловутых «прибрежных территорий», которые сдавались в аренду в придачу к водным гладям, породило цепную реакцию хищнических захватов водоёмов со строительством соответствующей «любительской рыбалке» инфраструктурой, включая заборы.
Ну не на воде же, ей-Богу, оказывать «услуги»! Может, рыболову-любителю захочется не только с оплаченной удочкой посидеть, но и где-то переночевать. А может, он возжелает пожарить свой улов в наспех сколоченной прибрежной харчевне. Словом, получилось как в дачно-коттеджном строительстве. Извечное притяжение людей к воде нынче в качестве лакомого куска вовсю эксплуатируется и на «рыбалке». Да так эксплуатируется, что в марте 2011 года во многих российских регионах прошли массовые акции протеста. Повторились они в ноябре и периодически вспыхивают до сих пор, хотя и было объявлено о компромиссном решении – наложить мораторий на отведение рек и озер под РПУ, и разработать отдельный закон, регулирующий любительское рыболовство.
Мораторий, конечно же, никто не соблюдает. Достаточно посмотреть новостную ленту на сайте Росрыболовства, где чуть ли не еженедельно рапортуют об очередных РПУ. Легализованная плата за рыбалку на разбазаренных водоемах законодательно не отменена, хотя поступают ли в бюджет расчетные 60 миллиардов рублей в год – доля государства с «прейскуранта» арендаторов – неизвестно. Подготовленный Росрыболовством и Минсельхозом законопроект о любительском рыболовстве при общественном обсуждении был встречен в штыки, но в 2013 году все же добрался до первого чтения в Государственной Думе. Но… так и застопорился.
25 миллионов – против РПУ
Собственно, почему проект закона о любительском рыболовстве до сих пор не стал нормативным актом, понятно по духу его обсуждения в Госдуме, прошедшего ещё три года назад. При том, что компромиссы, внесенные в документ, существенно его оздоровили, почти четверть голосовавших депутатов отвергли предлагаемые новшества. Не потому отвергли, что новшества их в чем-то не устроили, а потому, что, по сути, они не меняли нарастающую коммерциализацию любительской рыбалки.
Начало депутатским разногласиям положил замглавы Минсельхоза Игорь Манылов, представлявший в Госдуме новый законопроект. Чиновник вынужден был признать, что правоприменительная практика с РПУ «сложилась нехорошая». Участки начали выделяться в местах традиционного лова. Услуги, которые предлагались, в реальности оказывались не того качества и уровня. Но это недоразумение проект закона о любительском рыболовстве как бы исправляет. Он упраздняет РПУ, как институт. Правда, вместо него учреждает… «рыболовные участки».
Нет-нет-нет, это не то же самое что РПУ! Впрочем, если нынешние владельцы РПУ пожелают остаться арендаторами «приватизированных» берегов – за ради Бога. Но — на новых с государством условиях. Либо рыбу разводи, и в таком случае бери с рыболовов плату по документу строгой отчетности. Либо просто обихаживай водоём, но рыбакам не препятствуй.
Заниматься этим благородным делом можно будет не так, как сейчас – бери больше и кидай дальше, а строго на 10 процентах водоемов от общего их количества в том или ином регионе. А чтобы всё было «по-честному», решение о выделении рыболовных участков будет принимать комиссия из представителей местного чиновничества и общественности.
Судя, однако, по депутатским репликам в разгоревшейся после выступления Манылова дискуссии, ведомство не уловило или не захотело уловить основной сути протестных настроений более чем 25-миллионной армии российских рыболовов-любителей. Какие такие «рыболовные участки» вместо РПУ? Что это принципиально меняет в дискредитировавшей себя практике передачи общедоступных водоёмов в частные руки?
«Реки и озера, — по словам депутата от ЛДПР Сергея Иванова, — это то, что дано нам природой и богом. Отдавать их кому-то на откуп – совершенно неправильно». Коллегу поддерживает справедливоросс Олег Нилов: «Какие проблемы? Покупайте землю, вырывайте там пруды, зарыбляйте их и приглашайте туда на рыбалку за деньги!».
А что значит, задаются вопросом законодатели, передача арендаторам не более 10 процентов водного фонда того или иного региона? Ведь в этот фонд, согласно Водному кодексу, входят не только реки, озера и водохранилища, но и любой другой объект, заполненный водой, включая протоки, бочаги, болота, подземные источники и прочее. Не получится ли в итоге, как сейчас: под РПУ отвели именно те водоёмы, где рыба ещё водится и «клюёт», куда можно добраться на машине или пешком, и где люди рыбачили испокон века?
Пожалуй, наиболее тяжелый вопрос прозвучал в выступлении единоросса Николая Булаева. Что будет с ныне существующими РПУ, отхватившими в регионах такое количество «берегов», которое ну никак не укладывается в предлагаемую 10-процентную квоту? Пассажиров, выходит, больше, чем мест в салоне?
Глава думского комитета по природным ресурсам, природопользованию и экологии Владимир Кашин видит выход в том, чтобы выработать механизм преобразования ранее розданных под РПУ участков. Скорее всего, это будет сделано ко второму чтению законопроекта. В свою очередь, представитель Минсельхоза уповает на переходные положения документа, позволяющие перезаключить арендные договора на новых условиях.
Тем не менее, массовых судебных исков при ликвидации РПУ не избежать, если ситуацию не сгладит предлагаемая для арендаторов смена вывесок, опасаются депутаты, проголосовавшие за законопроект в редакции Минсельхоза. С другой стороны, законодатели понимают, что российский рыболов получит, хоть и в видоизмененной форме, то, против чего он протестовал. Коллизия?
Да, для 2013 года, когда закон о любительской рыбалке принимался в первом чтении и до сих пор ожидает чтения второго, спровоцированный чиновничеством конфликт коммерческих интересов с общественными представлял собой серьезную коллизию. Но нынче 2016 год, за «плечами» которого, в частности, опыт московских властей, сумевших в течение «ночи длинных ковшей» урезонить «прихватизаторов» городских земель. Столица не перевернулась, она просто стала чище. Может, новоявленных «хозяев» другого общенародного достояния – наших рек и озер — тоже стоит «подвинуть»? Совсем. Раз и навсегда.