Что-то не явился ко мне сегодня мой кот-обормот…
Он, конечно, не мой, а чей-то из деревенских, хотя подозреваю, что кот обитает в одном из заброшенных домов и, заслыша приближение моей машины, со всех ног устремляется к дверям моей дачи. «Ну что, обормот, явился? — спрашиваю я его, выгружая из машины городскую снедь. — Ну пойдём, дам тебе что-нибудь пожрать».
Он вламывается в дом, как в свою законную обитель,начиная с помуркиваниями обхаживать холодильник. Знает, что оттуда перепадает ему то, о чём он грезит в своих кошачьих снах всю неделю, пока меня нет. Однако уезжая, я обесточиваю дом и в холодильнике, конечно, ничего не оставляю. Это чуть позже я положу в него разделанную баранью лопатку или ребрышки, чтобы мясо за пару дней чуть созрело, и, конечно, что-то получит и кот. Но коль скоро мясо еще в пакетах, а кот, как всегда, изнывает от голода, для начала он получает сухой кошачий корм, который я держу в пакетике, подвешенном на гвоздь. Иначе корм растащит Ушастый, который в последний раз умудрился залезть в узкую консервную банку с томатной пастой, которую я забыл в холодильнике в открытом виде, и сожрал пасту без остатка (качество рулит).
Пока я сыплю в миску корм, кот-обормот ласково трется о мои руки в знак благодарности. Тут уж лучше не хлопать дверкой холодильника, чтобы дать коту догрызть его сухарики. А то таким образом и сэкономить на гостинцах. Потому что, если теплынь за окном, кот, отъевшись, тут же садится у двери, чтобы его выпустили. И уходит, гордо подняв хвост и не реагируя на пристыжения. «Какая же ты сволочь, обормот, — кричу я ему во след, — хоть бы спасибо сказал!»
Кот-обормот — единственный представитель кошачьих, обитающих в деревне, который однажды, совершенно не пугаясь, явился на мой участок и потребовал пустить его в дом, с безаппеляционностью, с каковой требуют скидки в ресторанах. Со мной была тогда моя покойная кошка Китя, побившая всех местных собак и перегулявшая со всеми местными котами. Правда, к тому времени, когда заявился кот-обормот, она была совсем старенькой и совсем не интересовалась сексом. Что, конечно, ни на йоту не убавило её агресии к чужакам. Помню, лет десять назад ко мне приходили соседи — «на супчик». Две ну совсем уж старые девы, главной ценностью которых был такой же старый пёсик, едва стоящий от дряхлости на ногах. Я удалил Китю на второй этаж, дабы не «усугублять» и мы принялись за трапезу, болтая за жизнь. Вдруг откуда-то сверху метнулась молния — в аккурат в чинно качавшегося на слабых лапках пёсика. И хотя я среагировал мгновенно, отодрав Китю от взвывшего от ужаса старичка, дело было сделано. Белая ухоженная шкурка пёсика была располосована так, словно её держали на гриле. Но главное, он выл и скулил до звона в ушах, как в предсмертном крике. Старые девы, побросав трапезу, тут же удалились лечить пёсика волокордином и больше не общались со мной. Мне потом передали их возмущение: «Как можно держать в доме такое невоспитанное животное!» Полагаю, что этим «невоспитанным животным» был всё же не я.
«А ну-ка, Китя, — сказал я своей кошке, когда в дом заявился кот-обормот, — задай-ка трёпку этому наглому юнцу». «Юнцу», судя по всему, был год с небольшим. Тем не менее, как и все коты, он уже обладал и массой, и размерами, раза в три превышающими параметры Кити. Особую мордатость ему придавали щёки, которые он как-то умудрился наесть. В мощных лапах таились отнюдь нешуточные когти. А величину и безжалостность его зубов я однажды ощутил на себе, когда неудачно погладил кота ближе к хвосту. Он оказался «наш человек», то есть нормальной сексуальной ориентации, не терпящий поглаживаний в районе задницы. Откуда ему было знать, что я тоже нормальный и что все другие нормальные люди гладят кошек и котов от головы, вдоль спины и до хвоста? Благо, мы быстро простили друг друга. Я его — за молниеносный укус. Он меня — за увесистый пинок под зад. Правда, я теперь стараюсь поглаживать только его голову. Чуть дальше — и кот-обормот предупреждающе обнажает клыки.
И всё же я вдоволь наполучал от него укусов и ударов когтями. С года назад, погуляв с какой-то залётной шлюшкой, обормот словил стригучий лишай. Когда он в очередной раз ткнулся башкой в мою дверь, я пришёл в ужас от открывшейся мне картины. Лишай долыса выстриг шерсть вокруг ушей и всюду, куда кот не мог добраться,чтобы себя вылизать. Он был жалок и страшен, потеряв прежний лоск и, как минимум, пару килограммов. В дом я его не пустил, поставив миску с едой в снег. Кот плакал, не понимая, почему он не может обойти холодильник, а затем, наевшись от пуза, погреться несколько часов у камина, свернувшись калачиком на стуле. Но я был непреклонен. Я только, надев перчатки, вертел туда сюда дрожавшего от холода, голода и обиды кота. Но ничего не мог поделать, а перчатки бросил потом в камин. В следующий приезд я каким-то чудом смог вколоть ему выданное мне ветеринаром лекарство. Но через пару недель, вымазывая очаги поражения зеленкой, таки получил свою порцию когтей. И вновь выписал коту пинка под зад, который, кстати, тоже был в зелёнке. Месяц он не появлялся. А когда появился, я облегченно вздохнул, отмечая, что дела пошли на лад. Но в дом кота не пустил, с чем он, впрочем, свыкся, сиротливо и дрожа поедая свой корм.
Минувшей весной, когда от лишая не осталось и следа, но кот был ещё тощ и слаб, я ему открыл дверь. Он вошёл, добежал до холодильника, получил своё мясо, наелся и, как всегда, попросился на выход. Я потрепал его за холку: «Ну ладно, иди…» и вдруг нащупал здоровенного клеща. Более детальный осмотр выявил ещё пару десятков этих тварей, и я взялся за пинцет и зелёнку. Итог экзекуции оказался плачевным для меня, да и для кота тоже. Выемка последнего клеща закончилась стремительной атакой зубами и когтями, а бешенство переполнило меня настолько, что я уже не ограничился только пинком под зад. На следующий день, уже в Москве, дочь обнаружила клеща, впившегося в мою спину, когда я попросил посмотреть, что это там у меня болтается и болит. Пару недель меня потом гоняли по поликлиникам и лабораториям, а когда выяснилось, что клещ «чистый», ещё целый месяц донимали звонками: «Марат Равильевич, не появилось ли у вас припухлостей? Нет ли у вас температуры? Как выглядит сейчас место укуса?». Правда, это был другой, не «кошачий», клещ, и «поймал» я его в лесу, где сдуру разделся, поскольку было жарко. Но дружбе нашей с обормотом до осени пришел конец, благо он не появлялся. Но в начале сентября он прибежал вновь и вновь мы друг другу всё простили. Теперь он подолгу сидит у меня, жмурясь и помуркивая, иногда даже ночует, пристроившись в ногах и вполне толерантно относясь к моим ночным попыткам сбросить его на пол… Зима впереди… С длинными ночами и бушующим ветром за окном. Можно сказать, с неким аналогом ада за этим окном, когда огромные пространства вокруг занесены снегом, утоплены во тьме и скованы стужей. Зато по эту сторону окна — всегда потрескивающий дровами камин и одинокий придурок, кормящий и пригревающий незнамо какого кота-обормота.
Только вот сегодня он почему-то не пришёл.
