В колыбель!

Две наши извечные беды — дураки и дороги — увы, конечно, никуда не делись, а ежели видоизменились, точнее, осовременились, то как тот хрен, который хрен и есть, хоть в профиль, хоть анфас.

Правда, к дуракам добавились хамы. А может, и не добавились, а были всегда, но не в столь удручающих масштабах.

Их число на тысячу населения уже зашкаливает. Что во власти, на самых верхних её этажах. Что двумя или тремя этажами ниже. Что вовсе на земле или под землей — от владельца машины, перекрывшей тротуар, от того, кто якобы с этим борется, вроде столичного хама Ликсутова, до абсолютно хамских вывертов государственной политики, где больше хамства, чем разумности, и до совершенно хамской, неизбирательной и бездумной, так называемой «народной», то есть псевдонародной, поддержки хамства, в результате чего хамство – наше всё, наше везде, наше всегда и наше – навсегда. Неистребимое, всепоглощающее, всерешающее, всепозволяющее, всеодобряющее и всеразрушающее хамство!

Что до дорог — они, безусловно, были бы лучше, если бы не дураки и хамы. Я, например, третий уж год застреваю в унылой пробке на Новорижском шоссе, возвращаясь в Москву. На пятьдесят каком-то километре четыре полосы движения резко сужаются до одной, где постоянно что-то ремонтируют. Но не ремонт провоцирует автомобильную толкотню. Дуракам от организации движения не приходит в голову, что до сотворенного ремонтниками бутылочного горлышка следовало бы постепенно сокращать полосность дороги, как бы дисциплинируя автомобильный табун, прежде чем он упрется в одну полосу. О хамах, которым неймется и которые уже в три ряда прут по обочине, усугубляя затор, даже говорить не хочется. Неистребимое, всепоглощающее, всерешающее, всепозволяющее, всеодобряющее и всеразрушающее хамство было, есть и, очевидно, останется нашим крестом на Голгофу, который нести и нести с библейским терпением. Ибо при наличии каких-никаких дорог с дураками и хамами есть ещё разухабистое бездорожье — в тишину и покой, к заброшенной деревенской бане, за которой стынет утренняя вода, пригвожденная камышом то ли к небу, то ли к поросли июньской травы!

Здесь почему-то хорошо думается, особенно если в полную грудь надышишься ароматами запыленного предбанника, в которых угадываются привкусы подкопчённого бревна и дух ушедших эпох. Эх же ж, матушка наша, Россия-Россиюшка, наше счастье и несчастье в одном флаконе — духи kilian и струйка опоссума, вынуждающая порою делать тот самый шаг вперед, от любви до разочарования, и два шага назад, в колыбель первозданных чувств. Тех, которые ярче и крепче любви, потому что любви предтеча. Когда внутри только пробуждается нежное ожидание чего-то. Когда сладкая истома — вершина пережитых страхов. Когда чистилищем для абсолютно не замусоренной души может быть разве что ад парилки и заваренный на прошлогоднем зверобое чай.

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован.

Этот сайт использует Akismet для борьбы со спамом. Узнайте, как обрабатываются ваши данные комментариев.