По четвергам до работы я успевал пролистать «Moscow times» за чашкой кофе в небольшой кофейне на Покровке. Была там такая девочка-бариста.. Ну, как пишет «Таймс», she made my day. Она была моей хорошей приметой: если зайдя я сразу видел ее кудрявую рыжую шевелюру, пожаром бушевавшую за стойкой, день отчего-то складывался: переговоры шли легко, клиенты приезжали наперебой толковые, продажи росли. Словом, настоящий офисный рай, начинавшийся с большой чашки капучино, приготовленной моим ангелом удачи. Ее звали Айна, и даже в этом имени была магия.
У нее был роман с кофе. Огромные банки с таинственными названиями, казалось, оживали в ее присутствии. Она говорила на особом, кофейном языке – любому посетителю Айна точно подбирала «свой» сорт и варила именно его — исключительно на привозной воде, которую заказывали на специализированном сайте. Моим сортом была «Санта Лючия» из Суринама — бодрящий ароматный напиток с пряной горчинкой.
В ожидании встречи с моей святой Лючией, я наблюдал за баристой. Самыми замечательными были ее руки – две юркие птички, две стрекозы над кофейным озером. Как легко она управлялась с неповоротливой кофе-машиной, смонтированной фирмой по установке кофейных автоматов прямо на проходе! Как быстры и точны ее движения над джезвой с кипящим молоком! А как виртуозно, одним росчерком, она превращала гладь молочной пенки в картину! Летом она рисовала облака, а зимой листья: Айна любила баланс.
Музыка движений ее рук, звона чашек, ложек, ситечек и разной мудреной утвари компенсировали ее абсолютное молчание. На любые мои попытки завязать беседу или ненавязчиво пофлиртовать, она отвечала неизменной улыбкой, магической и недежурной, благосклонным кивком огненной головы, или ироничным смешком, но за без малого год моих еженедельных моционов я не услышал от нее ни единого слова.
А потом, в октябре, она исчезла. Я так не встретил ее ни в первый, ни во второй четверг. Впрочем, продажи шли полным ходом и без моего рыжего вестника удачи. Я думал, отпуск, но оказалось – театр. Театр теней «Парамарибо» в Хохловском переулке поможет тебе увидеть новое в привычном, обещала листовка на стойке. Заменявшая Айну бариста Лена, длинная, в тонких очках и клетчатой юбке, каноническая студентка филфака, рассказала мне, что Айна играет там.
— Она была очень счастлива, когда ей предложили эту работу, наконец-то нет необходимшости разговаривать с людьми. У нее ведь какой-то дефект связок врожденный, она не просто говорит, а прямо-таки каркает, надсадно, жутко. Контраст убийственный. Только она не Айна. Аня. Это администратор наш каллиграфией увлекся, меня вот тоже гости Лерой зовут из-за этого бейджа.
…В отпуск я поехал в Суринам, в Парамарибо, «город утренный зари», попробовать настоящий местный кофе. Кудрявые предрассветные облака над Атлантикой неожиданно и остро напомнили мне об Айне.