На чём я там остановился? А, ну да, на том, как сотворял искры, обмениваясь взглядами с буфетчицой чебуречной на Брестской улице – в знак благодарности за хороший приём меня и моего приятеля Ивушкина в этом питейном и отчасти закусочном заведении, закрытом от внешнего мира огромными зеркальными окнами.
Не скажу, что это было пустым занятием, исходя из моих представлений о человеческом счастье. Однако, как выяснилось, калмычка-буфетчица с одинаковым теплом относилась ко всем, кто приходил «с Гошей», потому что очень уж она «уважала Гошу».
К Ивушкину, при том, что его звали Андреем, «Гоша» намертво прилип из-за его некоторой схожести с актером Баталовым, когда тот сыграл в незабвенном оскароносном фильме каких-то лохматых годов. Я слабо помню детали этого фильма, тем более мне всегда интересны женские образы, нежели мужские. Но в Ивушкине действительно что-то было от Гоши, даже кепка, которую он со времен своей провинциальной молодости носит до сих пор.
Кепку вообще можно считать «вершиной» эклектичности Ивушкина, сочетающего в себе малосочетаемые по нынешним временам вещи. Начиная от мужественного имени со смешной фамилией, чего уже не переделать, и заканчивая его полузабулдыжным обликом работяги с завода твердых сплавов имени Соловьева. При том, что Ивушкин, как он говорил, был «описателем», газетчиком редкой теперь специализации по человеческим судьбам, что предполагает особо тонкие настройки души. И – неплохим «описателем», с чем даже соглашались знавшие Ивушкина бульварные щелкопёры, ярые его оппоненты и циники 999-й пробы.
Всё это вместе, а может, и по отдельности, как компоненты винегрета, ещё не смешанные в салатнице, но уже являющие собой разнообразие, думаю, подспудно подвигало людей к более упрощённой идентификации Ивушкина. «Вон Гоша идёт. А где Гоша? Главный зовёт Гошу к себе». И все знали, о ком речь. Как и знали о том, что Гошей Ивушкина можно было называть за глаза, дабы не нарываться на негромкое и жесткое: «Я вам не Гоша, я сам по себе Андрей. Учитывайте это, пожалуйста».
В тот вечер, когда я отходил к барной стойке чебуречной и разве что успел сказать буфечице, что она красивая, тут же нарвавшись на её мужа, Ивушкина почему-то слегка колбасило на манер, если б кто-то опять обозвал его Гошей. Обычно собранный, готовый обсуждать любые темы – от текущей политики (пока трезвый) до бытовых неурядиц ( в подпитии), он был рассеянным и отвечал невпопад, поглядывая на экран вывешенного в зале телевизора. В плоском плазменном ящике извивалась, что-то лопоча, «ви-джей» — девица, не отказывающая себе в чревоугодии, на что указывали её явно неспортивные формы. Она очень старалась, читая телесуфлёра, чтобы очевидная пурга, которую вещал телесуфлер, вступала в некую гармонию если не с телесами «ви-джея», то хотя бы с движениями.
Кстати, хоть я лишь изредка постреливал взглядом на экран, мне тоже было любопытно: состоится гармония или нет. Впрочем, судя по всему, о гармонии творцы телевизионного чуда не только не помышляли, но и никогда не слышали. А если и слышали, то, скорее всего, в искаженном, в «гАрмональном», виде
Ну точно, стайка горных орлят за соседним столиком уже пощелкивает пальцами, словно на их кончиках та самая великая сила, способная развернуть «ви-джея» на 180 градусов, чтобы раскрыть прелести её широкого крупа в формате 3D. Формата не получается, и это заводит орлят, которые при прищелкивании пальцами их ещё и подкручивают, чтобы «ви-джей» показала свои роскошные сиськи в профиль. Ну, ребят понять можно – в Москве все и во все времена оттягивались так, как нельзя было оттянуться дома в силу тех или иных зашоренностей или запретов, незаметно, но убедительно продиктованных нравами конкретной местности. Милости просим на нашу свободную от предрассудков территорию! Где вы ещё увидите на фоне вихляющей не в такт откормленной овцы бегущую строку, типа: «Парень ищет парня для встреч. Телефон…», «Семья познакомится с семьей для взаимного и разнообразного секса. Телефон…», а это вообще гениально: «Обожаю мужчин с длинным и толстым мужским достоинством. SMS…»!
— Ивушкин, — сказал я Ивушкину, подозревая, что экранные действа выводят его из равновесия, — люди деньги зарабатывают, не мешай им. Давай лучше выпьем!